Мечтатель смелый, упрямый,
провидец и гений драмы,
тебе курю фимиамы.
Полет твоей кисти зноен,
капризен, быстр, беспокоен,
любви поэтов достоин
за мрак печальных видений,
за свет твоих озарений,
за алые, черные тени,
за краски – ты взял их у Данте, –
за яркий костюм на франте,
за складки лукавых мантий.
Ты знаешь жестокость спора,
и мужество матадора,
и нежность женского взора.
Мелькает пред нами зверинец,
и всадник, и пехотинец,
мониста, арки гостиниц.
Рука безумная пишет, –
и вот твоя ведьма дышит,
встает, и смотрит, и слышит,
и дьявол мажет ей руки
слюною бешеной суки,
паясничая от скуки.
Архангел, призрак, медуза –
в полете гордая муза
не бросит земного груза.
Пленяет кисть колдовская,
то светом сердце сжигая,
то мрак души раздвигая.
Мадридки твои прекрасны,
цари и калеки властны,
Христы безвольно несчастны.
Горит в твоей светотени
блеск мертвый, желтый, осенний –
огонь кошмарных видений.
Но вдруг зажигаешь ты
кровавых гвоздик цветы,
и сладки уста, как мечты.
Глаза убийц безобразных
у ангелов женообразных,
немых, двусмысленно праздных.
Капризный замысел твой –
размешивать свет дневной
прохладой и тьмой ночной.
И живопись эта любима,
загадочна, неповторима,
на грани огня и дыма.
Тому свидетельства вески:
святой Антоний – за фрески,
за ведьм – сатана в полном блеске.
Перевод с испанского: Овадий Савич<< >>
