|
Антонио Мачадо. Скульптору Эмильяно Барралю
...Ты оживлял, творец,
в прожилках красных камень.
Словно холодный пламень
твой высекал резец.
То, что «испанским» звать
уже вошло в обычай:
печальную печать
небрежного величья -
ты вырезал резцом
в холодном твердом камне.
Твоей покорный власти,
он стал - моим лицом.
И ты, художник, дал мне
глаза... Я был бы счастлив
смотреть так далеко
незрячими глазами,
какими смотрит камень,
их спрятав - глубоко.
Эмильяно Барраль (1896-1936) - молодой скульптор из Сеговии, изваял бюст Мачадо. В 1937 г. в книге «Война» Мачадо перепечатал это стихотворение, написанное в 1922 г., с таким послесловием: «Эмильяно Барраль, капитан сеговинского ополчения, погиб у ворот Мадрида, защищая родину от предателей, торгашей и чужеземных войск. Он был великим скульптором и даже самую смерть свою сделал бессмертным изваянием. И хотя он жизнь потерял, но нам в утешенье оставил воспоминание» (Хорхе Манрике. Перевод О. Савича).
Перевод с испанского: Виктор Андреев
Картина Cкульптор Эмильяно Барраль. Бюст Антонио Мачадо в Сеговии
Оригинал здесь
| |
Рамон Мария дель Валье Инклан. Северная марина
Кот, загремев бутылками, украдкой
Прошел по стойке, пахнущей сосною.
В лиловых звездах, с лунною лампадкой,
Глядит погоже небо расписное.
Таверна. Здесь притон контрабандистский,
Где под кисейкой, пыльною и рваной,
Еда недельной давности и миски,
В которых груды перца и шафрана.
Ворвался ветер. Вздыбилась гардина.
И море неоглядное - в таверне.
Закат подмяла черная лавина,
И свет багровый выхлынул из черни.
В тоске вечерней сталь грызут подпилки.
Горн расцветает искрами, пылая,
И, в цвет стекла расколотой бутылки,
Перед окном завеса водяная.
Спокойным взглядом за стихией хмурой
Следит моряк, на волнорезе стоя,
И глянцевая от воды фигура
Лоснится зеленью и желтизною.
Дождь, ветер, море. Тучами зажатый,
Порой буек выныривает лунный,
И порет парусом дугу заката
По временам всплывающая шхуна.
В казарме свет зажегся. Силуэты
В окошках зарешеченных мелькают.
Поет труба и, точно меч воздетый,
Вдруг даль захмаренную рассекает.
Вот радуги цветная пентаграмма
Вплелась в косые дождевые космы,
И окружен наждачно-серой гаммой
В окоченелом воронье утес мой.
Валы, дробясь, с размаху налетают
На мол. Суда качаются на рейде,
И в хаосе туманном вырастают
Кресты их мачт, постанывая, бредя.
Вещей аккорды в сумерках роятся,
Крик вечера - он в пору футуристу б.
Во имя новых чувств и вариаций
Прекрасного здесь все зовет на приступ.
Вот за витриной бледный свет зажегся.
Хвост кренделем, на стойке, возле блюда,
Кот в позе выжидательной улегся
И с мяса глаз не сводит изумруды.
Тепло и стены долгожданной суши.
Пропахшей перегаром и салакой.
Матросы, здесь они отводят душу:
Вино и карты, выпивка и драка.
Стекло на лампе, что коптит, мигая
От крика трескается вдруг, и кто-то
У двери вырастает, предлагая:
"Кому навахой поиграть охота?"
Перевод с испанского: Марк Самаев
Дальше >>
Оригинал здесь
|
|
