- Спектакль заворачивали одиннадцать раз. Там ведь я написал «Выправляй скорей бумаги и айда!», не вкладывая в это смысл, который усмотрели глазастые цензоры. Спрашивали: куда — айда? Требовали усилить тему родины и расовую дискриминацию в Калифорнии. И убрать проституток из таверны «Заваруха». И еще усилить призыв к борьбе чилийского народа! Что-то там временно усилили и убрали, но вскоре восстановили. «Платишь деньги и бери, это три!»
- У Звезды и смерти завидная судьба.
- Рекордная: 1050 только ленкомовских спектаклей в России и в зарубежных гастролях, кинофильм Грамматикова, альбом из двух пластинок тиражом два миллиона, кукольные спектакли и даже балеты под музыкально-текстовую «фанеру». А с началом перестройки — пиратские кассеты и диски и музыкальные спектакли, которые выходили без моего ведома. Зато как подбадривают слова безвестного автора в Интернете: «Обществу — рекомендую Звезду и смерть Хоакина Мурьеты. Весьма упругая вещь во всех отношениях, Рыбников постарался, да и гражданин, написавший либретто, тоже».
- Почему вы взялись переводить Эскивель?
- Этот перевод мне заказали. Я был несколько раз в Мексике, очень люблю эту страну. Роман очень вкусный, в нем каждая глава предваряется рецептом мексиканского блюда. В главе «Перепелки в лепестках роз» героиня, уколовшись шипом, уронила каплю крови в приготавливаемое блюдо, и ее сестра, отведав его, воспылала любовным чувством к незнакомому мужчине. Для нас это магический реализм, а для латиноамериканцев — просто реальность, это то, какие чувства они испытывают, касаясь, пробуя, слыша, глядя. Это досталось им от индейских предков. Дополнительную славу книге принес фильм, поставленный по мотивам романа ее тогдашним мужем Альфонсо Арау. Заглавие романа было перевести непросто. Дословно по-испански это «Как вода для шоколада». Я в Литинституте приводил этот маленький пример, когда говорил со своими студентами о тексте и контекстах. Во-первых, для любого западного человека слово «вода» здесь ассоциируется с кипятком, а шоколад - с порошком какао, который заваривают. Во-вторых, это поговорка, приблизительный смысл которой «На точке кипения». Но пропала бы некая смуглость, вот и пришло на ум «Шоколад на крутом кипятке». Интересно, что эпиграф-поговорка к этому роману «К столу и в кровать стоит лишь позвать» как бы сам себя перевел, так как рифма «кровать» и «позвать» чудесным образом совпадает с испанской рифмой cama и llama. Я очень люблю переводить поговорки и сам пишу так называемые краткоречия, одно из которых относится к написанию любого текста: «Правильно спетая мысль не много требует слов».
Павел Грушко - поэт, переводчик, автор двух книг стихотворений «Заброшенный сад» и «Обнять кролика». Его стихи в переводе на испанский опубликованы в Испании, Мексике и Перу отдельными сборниками. Лауреат золотой медали по жанру поэзии «Альберико Сала» (Италия). Широкую известность приобрела одна из его восьми пьес в стихах - «Звезда и Смерть Хоакина Мурьеты» по мотивам произведения Пабло Неруды. Переводил с испанского таких выдающихся поэтов и прозаиков, как Гонгора, Кеведо, Гарсиа Лорка, Хименес, Эрнандес, Неруда, Борхес, Кортасар, Николас Гильен, Элисео Диего. Был участником международных симпозиумов и международным членом жюри по жанру поэзии на Кубе и в Панаме. До недавнего времени руководил творческим семинаром в Литературном институте им. Горького.
