Испаноязычный мир       
 
Русский Español English 
       Главная   Галерея   Слайдшоу   Голос   Песни   Фильмы   ТВ   Радио   Новости  Уроки  Мобильная версия
   Добро      пожаловать!
   Регистрация
   Вход
   Поиск
    Обучение
   испанскому
   Каталоги
   Поэты
   Переводчики
   Художники
   Хронология
   Тематика
   Рейтинг
   Поэзия стран
   Аргентина
   Боливия
   Бразилия
   Венесуэла
   Гватемала
   Гондурас
   Доминик.Респ.
   Испания
   Колумбия
   Коста-Рика
   Куба
   Мексика
   Никарагуа
   Панама
   Парагвай
   Перу
   Пуэрто-Рико
   Сальвадор
   Уругвай
   Чили
   Эквадор
   Другая
   Об авторах
   Поэты
   Переводчики
   Художники
   Композиторы
   Исполнители
   Фотографии
      поэтов
   Фотографии
      переводчиков
   О сайте
   Donation
   Авторам
      сайта
   Контакты




 

 Версия для печати 

Маргарита Алигер. ЛЮДЯМ НАДО ПОМОГАТЬ ЛЮБИТЬ ДРУГ ДРУГА : Испаноязычный мир: поэзия, изобразительное искусство, музыка, голоc.

Маргарита Алигер. ЛЮДЯМ НАДО ПОМОГАТЬ ЛЮБИТЬ ДРУГ ДРУГА
 




Страница: | 1 | 2 |

«Поэтические переводы — дело тончайшее, и решительно не известно, что надо делать для того, чтобы они удавались», — пишет Маргарита Алигер, избранные переводы которой представлены в этой книге.

Может быть, объяснить это высказывание можно тем, что Алигер, конечно, больше оригинальный поэт, чем переводчик, и потому не очень вдается в специфические проблемы «чужого» цеха?

Обратимся к истинам, которые считаются прописными. Мы часто повторяем известные слова Гете, что, для того чтобы понять поэта, надо побывать в его стране.

Что ж, Маргарита Алигер побывала, кажется, почти во всех странах, чьих поэтов она особенно часто переводит, — во Франции и Чили, в Болгарии и Румынии.

Но такие путешествия не всегда выручают переводчика.
Сложна жизнь каждого народа, и самоуверенной болтовней выглядит заявление, что за две недели приезжий до тонкости разобрался в ней и что вообще, дескать, ему все было ясно даже без перевода — по улыбкам, взглядам и рукопожатиям.

Неужели целый народ, целая страна с огромным прошлым, со своей оригинальной культурой — такая простенькая вещь, нечто вроде нехитрой музыкальной пиески, которую любой тренькающий на рояле может тут же воспроизвести?!

В музее румынского города Констанцы висит картина известного художника Николае Тоницы «Ворота Османа». Если сначала прочесть название, а потом уже взглянуть на картину, то первая реакция — легкое недоумение: какие же это ворота? Просто что-то вроде калитки в небогатой крестьянской ограде... К чему такая торжественность?!
Что же привлекло, однако, Тоницу, художника в достаточной степени изысканного, к этому сюжету? Мне кажется, что это отнюдь не этнографически-бытовая зарисовка. В картине есть улыбчивое уважение к этому Осману, который чувствует сам себя хозяином и требует к себе уважения, который перед кем откроет ворота, а перед кем и на запоре оставит, — ворота не просто на его землю, а в его жизнь, в его душу. Конечно же, это ворота Османа, и, может быть, даже торжественней: врата...

Можно лететь с почти стокилометровой скоростью по сверкающей дороге, а на самом деле стоять на месте — буксовать перед закрытыми вратами Османа.
Можно сидеть в его доме и все же чувствовать себя за воротами.

Да, все зависит от тебя самого, от твоей раскрытости навстречу жизни, от твоей непредвзятости, от готовности добросовестно отнестись к тому, что тебе еще непонятно и странно.

«Людям надо помогать любить друг друга», — говорит Алигер в своей книге «Возвращение в Чили» по поводу одной частной судьбы.

Мне кажется, эти слова справедливы и в более широком смысле: для людей разных стран и континентов.
Чтобы им повстречаться, узнать, полюбить друг друга, нужно не только и, может быть, даже не столько переплывать или перелетать океаны, сколько преодолеть языковые барьеры, различия в психологии, темпераменте, традиционных воззрениях, в пристрастиях к тем или иным художественным формам.

Выдающийся советский поэт и переводчик Н. А. Заболоцкий писал: «Существуют образы, которые, будучи выражены автором, заставляют читателя плакать, а в буквальном переводе на другой язык вызывают смех. Неужели ты будешь смешить людей там, где им положено проливать слезы?»
У большинства народов траурный цвет — черный, но есть такие народы, для которых траурным цветом является белый; поцелуй на сцене долго казался в некоторых странах верхом неприличия.

Русский читатель не без труда воспринимает свободный стих, получивший за последние десятилетия широкое распространение в Европе и Америке.
Путь Маргариты Алигер к работе над переводом стихов Пабло Неруды в этом смысле весьма поучителен.
Во-первых, ей приходилось слышать весьма скептические отзывы соотечественников поэта о возможности иноязычной интерпретации его стихов. «Этот вопрос чилийцев всегда чрезвычайно занимает и волнует, и они никак не могут занять в нем определенной позиции. С одной стороны, хочется, чтобы их Неруду знали и любили во всем мире, но, с другой стороны, все время хочется настаивать на том, что все равно это невозможно и никому не под силу, что ни на каком языке Пабло Неруда не может звучать так прекрасно, как на родном „кастельяно"».

Во-вторых, сама поэтесса довольно сдержанно относилась к свободному стиху. Слушая декламацию одного из поэтов, она замечает: «... мне нравится слушать испанские стихи, нравятся их твердые, отчетливые ритмы. Как из них, однако, ухитрился произрасти нынешний свободный стих С его полным распадом формы?»

Но путешествие в страну поэта, знакомство с Пабло Нерудой не «в огромных многолюдных залах съездов писателей, в президиумах», как дотоле, а в обстановке его родной природы, будничной жизни заставили Маргариту Алигер многое переосмыслить.

«Как получается такой удивительный дом? — размышляет она, очутившись в жилище поэта. — Его нельзя устроить, он должен сложиться сам собой, как жизнь человека».
Кажется, это писано не только о доме человека, но и о стиле поэта, естественно сложившемся и полностью понятном именно на его родине, начиная с ритмической стороны стихов.
«Я только теперь поняла поэзию Неруды, ее странные ритмы, — признается Алигер. — Это ритмы океана, ритмы, в которых живет Пабло, ритмы, которые живут в Пабло, которые слышит только он».

Прибавим к этому голос иного океана — народа, который тоже отдается в стихах Неруды всем богатством своих ладов, и мы поймем, как привлекательна эта поэзия, «богатая и горькая, яркая и суровая, как Чили», поймем, почему она властно захватила поэта иной страны, иной культуры, иного творческого склада.

Маргарита Алигер писала Неруде о том, как трудно давались ей русские эквиваленты того поэтического строя, каким написаны его стихи, в частности не известная до того

широкому русскому читателю лирика, например «Сто сонетов о любви», которые, как говорит переводчица, «так насыщены воздухом, ветром, музыкой и свежестью Вашего берега, что иные их строки я ощущала почти физически, как соленые брызги на коже, как соленый налет на губах».

Думается, успех М. Алигер в том, что многие строки этих «Сонетов» в русском переводе не только живо воспроизводят своеобразие причудливой обстановки, в которой они создавались, где «свергает море своих восторгов статуи и башни», прихотливые и вместе с тем по-своему обусловленные движения сердца, охваченного страстью, но и не утрачивают глубинной связи с миром окружающей народной жизни.

«Ты из глины, мне знакомой с детства», — обращается поэт к возлюбленной. И эта горькая и сладостная плоть земных, человеческих, житейских тревог временами проступает в «Сонетах» наружу, как суровая основа того холста, на котором вышита история этой необыкновенной любви:

Ты пришла из нищих хижин Юга
из землетрясений и морозов...
...смутный голубь сумерек,
копилка со слезами горестного детства...
Ты — мой бедный Юг, душа моя оттуда...

«Ода поездам Юга» в переводе М. Алигер доносит до нас несомненную экзотичность далекой страны и вместе с тем обжитость ее народом, его сознанием и чувствами. Есть пленительная естественность в уподоблении поезда бегущему в южных зарослях зверьку, потом в соотнесении его движения по виадуку с игрой на гитаре, этом народнейшем инструменте Америки, и, наконец, в картине сна усталого поезда, который вдруг напоминает нам отдых намаявшегося рабочего в душном бараке.

Так буквально всякий сюжет становится для Неруды раковиной, в которой ему слышится гул событий, отзвуки
миллионов человеческих судеб:

Я люблю,
я все вещи люблю,
и не то чтобы жгучие,
благоуханные,
а всякие разные вещи;
просто так,
потому что
это — наш океан,
твой и мой океан...
«Ода вещам»

О том, как пришла М. Алигер к работе над переводами Пабло Неруды и других его соотечественников-поэтов, рассказано ею в очерках, собранных в книге «Возвращение в Чили». История других ее переводческих пристрастий не так подробно «документирована».

Поэт редко выбирает себе для перевода иноязычного двойника (да и бывают ли такие двойники?!), но, конечно, часто этот выбор определен некоторой близостью заветных мыслей и устремлений.

Обращение Маргариты Алигер, поэта ясного стиля, к творчеству Луи Арагона с его усложненной манерой кажется неожиданным.

А между тем оно увенчалось удачей.
«В редакции журнала «Иностранная литература», — вспоминает исследователь творчества французского поэта А. Исбах, — Маргарита Алигер читала свои переводы стихов Арагона из книги «Неоконченный роман». Арагона порой не удовлетворяли переводы его стихов, сделанные даже лучшими советскими поэтами, его друзьями. На этот раз переводы понравились Арагону».
Я думаю, что Маргариту Алигер заинтересовали в стихах Арагона напряженность и страстность его духовных исканий, драматическая борьба за подлинные истины века, мужественное признание ошибок, готовность начать сначала. Можно ли объяснить напряженный тонус арагоновской поэзии только трагедией его обманутого народа, познавшего горечь военного поражения и унизительной оккупации?

Да, эта трагедия прошла через сердце поэта. Но даже помимо этого, сам процесс прихода к истине, сопряженный с отказом от иллюзий и предрассудков, больше того, само нормальное течение жизни, ее будничная сторона воспринимаются Арагоном в их острых противоречиях, движущих вперед человеческую мысль и чувство.
Тут при всей разнице творческих манер — явная точка соприкосновения французского поэта и его советской переводчицы.

Маргарита Алигер, дебютировавшая в литературе в конце тридцатых годов книгами «Год рождения» (1938), «Железная дорога» (1939) и «Камни и трав




Страница: | 1 | 2 |     Дальше>>


Автор текста: Андрей Турков




Издано на mir-es.com



Комментарии произведения : Испаноязычный мир: поэзия, изобразительное искусство, музыка, голоc.
 Комментарии



Оставить свой комментарий

Обязательные поля отмечены символом *

*Имя:
Email:
*Комментарий:
*Защита от роботов
Пять плюс 3 = цифрой
*Код на картинке:  



Вернуться назад





     



 
Получите электронный абонемент mir-es.com


Купить абонемент

с помощью ЮMoney   



Для развития проекта mir-es.com ссылка

Устанавливайте HTML-код ссылки:

BB-код для форумов:







Главная   Новости   Поэзия   I   Переводчики   I   Галерея   Слайд-шоу   Голос   Песни   Уроки   Стихи для детей   Фильмы  I   Контакты      Регламент

© 2023 г. mir-es.com St. Mir-Es



Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом.
При использовании материалов указание авторов произведений и активная ссылка на сайт mir-es.com обязательны.

       
         


Яндекс.Метрика