Испаноязычный мир       
 
Русский Español English 
       Главная   Галерея   Слайдшоу   Голос   Песни   Фильмы   ТВ   Радио   Новости  Уроки  Мобильная версия
   Добро      пожаловать!
   Регистрация
   Вход
   Поиск
    Обучение
   испанскому
   Каталоги
   Поэты
   Переводчики
   Художники
   Хронология
   Тематика
   Рейтинг
   Поэзия стран
   Аргентина
   Боливия
   Бразилия
   Венесуэла
   Гватемала
   Гондурас
   Доминик.Респ.
   Испания
   Колумбия
   Коста-Рика
   Куба
   Мексика
   Никарагуа
   Панама
   Парагвай
   Перу
   Пуэрто-Рико
   Сальвадор
   Уругвай
   Чили
   Эквадор
   Другая
   Об авторах
   Поэты
   Переводчики
   Художники
   Композиторы
   Исполнители
   Фотографии
      поэтов
   Фотографии
      переводчиков
   О сайте
   Donation
   Авторам
      сайта
   Контакты




 

  Версия для печати

Хулио Кортасар. Беседы с Эвелин Пикон Гарфилд (часть 1) : Испаноязычный мир: поэзия, изобразительное искусство, музыка, голоc.

Хулио Кортасар. Беседы с Эвелин Пикон Гарфилд (часть 1)
 




Страница: | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 |

аменять слова рисунками.

Эвелин Пикон. Случись тебе быть художником, ты скорее всего был бы художником-сюрреалистом, если судить по твоим снам, по попыткам выплеснуть из себя что-то темное, по одолевающим тебя кошмарам.

Хулио Кортасар. Нет, пожалуй, сегодня я не стал бы художником-сюрреалистом в классическом, так сказать, понимании — как Дали. Нет. Мой сюрреализм был бы иным, но элементы сюрреализма присутствовали бы. Абсолютно уверен.

Эвелин Пикон. Да и хронопы прекрасно получились бы именно в сюрреалистической живописи. В своей книге я писала, что кажется, будто Хуан Миро изображает описанные тобой влажные и зеленые предметы.

Хулио Кортасар. Да, ты права.

"Не представляю жизни без игры..."

Эвелин Пикон. Много раз ты защищал свой особый способ быть революционером — в самом широком смысле слова. Ты настаивал на том, что революционность непременно должна включать эротический и игровой планы. Это связано с тем, что ты как личность не можешь представить без них своей жизни?

Хулио Кортасар. Разумеется, я совершенно не мыслю жизни без игры. Но играть для меня не значит возить туда-сюда игрушечный поезд. Игра занимает важное место в человеческом существовании. Если человеку хочется слушать музыку — он играет, если хочется рисовать — он играет, если хочется выйти на прогулку — он играет. Все это игровой план. Все, что впрямую не связано с работой, обязанностями и долгом. Все, что выбивается за эти рамки, для меня — игра. Человек — играющее животное. И если отнять у человека эту возможность, вернее, не отнять — такое невозможно, — а направить в какое-то очень узкое русло, например разрешить заниматься фигуративной живописью и запретить абстрактную, можно человека и погубить. Ни в коем случае! Вы вправе писать книги в духе соцреализма, а можете писать очень простые книги для массового читателя. И меня очень радует, что есть огромного таланта писатели, которые пишут простые вещи для широкой публики. Это отлично, это очень нужно. Но я принадлежу к числу писателей иного склада, мы родились для другого, мы пишем то, что сегодня привлекает внимание очень ограниченного круга читателей. Остается надеяться, что лет через пятьдесят, как всегда случается, число наших читателей бесконечно возрастет. Подумай, сколько читателей было у "Улисса" в год его появления, а ведь сегодня он издается в виде pocket book по всему миру, на каком угодно языке.

Я не могу писать ни по чужой указке, ни насилуя себя. Что бы я ни сочинял, там должны быть элементы фантастики, гротеска, юмора, словотворчество. Иначе я писать не способен. Не могу изменить себе. Я таков, каков есть. И всегда буду писать только так — переворачивая что-то с ног на голову, придумывая новое. Мой метод работы противоположен романтической идее литературного творчества.

Романтики считали, что писать — великое страдание. Для меня писательство — часть игрового мира. И огромное наслаждение, и огромный труд. Ты проклинаешь все на свете, изводишься, изматываешь себя — и получаешь огромное наслаждение.

Эвелин Пикон. А какой из двух девизов выбрал бы для себя Кортасар: "Жить — значит писать" или "Писать — значит жить"?

Хулио Кортасар. Разумеется не "Жить — значит писать", нет. Что касается "Писать — значит жить", то он верен лишь отчасти. Писать — значит прожить часть жизни, в моем случае — очень и очень важную, может, даже самую важную. Но это не вся жизнь. Я не принадлежу к числу писателей, целиком поглощенных своим трудом, которым до остального нет дела. Наверно, таким в какой-то мере был Бальзак, таков Варгас Льоса. Он, кстати, сам об этом говорил. Варгасу Льосе, чтобы жить, нужна только комната, стол и пишущая машинка и еще — много бумаги и чтобы его оставили в покое.

Эвелин Пикон. А что было бы с тобой, лишись ты возможности писать?

Хулио Кортасар. Не знаю, не знаю.

Эвелин Пикон. Может, что-то похожее на историю того человека из твоего рассказа, который теряет голову, но похоронить его не могут. И вдруг он начинает снова все чувствовать.

Хулио Кортасар. Да, конечно. Если бы я оказался в стране, где мне запретили бы писать или посадили в тюрьму, не дав ни бумаги, ни карандашей, не знаю... Я ведь очень ленив по части того, что касается писания, и иногда очень долго ничего не пишу — и хуже себя от этого не чувствую, просто занимаюсь чем-нибудь еще. Например, читаю.

Эвелин Пикон. Бесы изгоняются иным способом, как и кошмары?

Хулио Кортасар. Наверное. Да, разумеется.

Эвелин Пикон. Мне хотелось бы теперь перейти к сборнику рассказов "Все огни — огонь" — он по времени последний. Как ты сам считаешь, эта книга многим отличается от предыдущих?

Хулио Кортасар. Знаешь, если исключить очень не похожий на другие рассказ "Собрание" — он ведь никакой не фантастический, что для меня необычно, я всегда пишу фантастические рассказы — и если исключить еще "Преследователя", по размеру своему это скорее повесть, а не рассказ, думаю, остальные рассказы в сборнике не слишком отличаются от более ранних.

Эвелин Пикон. Мне показалось, здесь больше внимания, чем прежде, уделяется технике, техника здесь очень хороша, но и более заметна.

Хулио Кортасар. Наверно, ты как человек великодушный хочешь таким образом дать мне понять, что рассказы в этой книге получились хуже.

Эвелин Пикон. Нет, ни в коем случае.

Хулио Кортасар. Но ведь если техника заметна, это плохой признак.

Эвелин Пикон. Нет-нет. Например, в "Сеньорите Коре", которую я считаю одним из лучших твоих рассказов, ты смотришь на происходящее под совершенно необычным углом зрения, заставляешь читателя разделить твою позицию и полностью открываешь ему свой замысел, недопонимание исключено. Твоя техника меня просто ошеломила.

Хулио Кортасар. Слово "техника" всегда толковалось двояко. Некоторые пренебрежительно отзываются о технике или даже резко отрицательно, потому что романтическое представление о творческом процессе отводит ей подчиненную роль. Я же считаю, что техника в литературе — это еще и то, что называется стилем, тем самым стилем, который не поддается определениям. Стиль не возникает из ничего. Стиль вообще не возникает, стиль создается. Ни один писатель не пришел в литературу с полностью сформированным, готовым стилем. Писатель может явиться со зрелыми идеями, с готовым материалом... В этом смысле исключение составляют лишь те авторы, которые написали одну-единственную, но великолепную книгу, — и только потому, что нам не дано знать: написали бы они что-то еще или нет, не случись им умереть. Нам ведь не дано знать, какие перемены в них произошли бы. Но у писателя, создавшего восемь-десять книг, обычно видна эволюция в технике — чаще от худшего к лучшему. Понятие техники соответствует первоначальному смыслу слова — это то, что делается. "It's, on the job training"как говорят американцы, а у нас в ЮНЕСКО это называют "тренироваться в процессе работы". Так вот, в смысле техники литература и есть "оn the job training". Когда я вспоминаю некоторые свои рассказы, написанные, но неопубликованные, те, что были до "Зверинца", мне кажется, мысли, положенные в их основу, были не менее интересны, не менее хороши, чем в любом из нынешних рассказов. Зато исполнение, стиль, техника там из рук вон плохи — из-за неумения, отсутствия навыка. Я ведь был молодым и неопытным писателем.

Так что нынешнее мое отношение к технике, особенно в фантастических рассказах, никак нельзя назвать пренебрежительным, совсем наоборот. Поэтому, когда ты говоришь, что в сборнике "Все огни — огонь" техника заметна, надеюсь, ты не имеешь в виду, что приемы заслоняют содержание.

Эвелин Пикон. Нет, я не это имела в виду. Я просто хотела сказать, что ты прибегаешь здесь к тому, чем раньше пользовался редко: скажем, к изменению перспективы по ходу повествования...

Хулио Кортасар. Попробую объяснить, но прежде скажу, что просто счастлив, если тебе так понравилась "Сеньорита Кора", ведь читателям этот рассказ не слишком пришелся по вкусу. Я сужу не столько по отзывам критиков, сколько по читательским письмам, которые приходят со всех концов света и в которых всегда называются особенно понравившиеся вещи. Естественно, первое место почти всегда занимает "Игра в классики". А вот среди любимых рассказов почти никогда не фигурирует "Сеньорита Кора". Но это один из тех рассказов, быть автором которых для меня счастье. Он заставил меня сильно страдать, ведь я буквально перевоплотился в главного героя, в мальчика.

Эвелин Пикон. Потому-то рассказ мне и нравится.

Хулио Кортасар. Возможно, там слишком много эротических фантазий. Об одной из них я читал у Фрейда: очень часто мальчики, еще не имеющие сексуального опыта, дают волю воображению — это род сублимации. Например, когда они болеют, ухаживающий за ними человек превращается для них в объект поклонения — потому что заботится об их теле. И в клиниках и больницах иногда необходимо преодолевать целый набор табу. Все, что происходило с мальчиком, я сам по-настоящему пережил. И мальчика очень полюбил, и мне очень захотелось написать рассказ так, как я его видел, и использовать приемы, к каким раньше никогда не прибегал. Иными словами, попробовать, смогу ли я добиться, чтобы перспектива менялась на протяжении одной фразы, чтобы какое-то мгновенное действие сначала виделось сеньоритой Корой, а к концу — мальчиком Пабло. Ближе к финалу есть по-настоящему удачные места, не знаю, обратила ли ты на них внимание. Кажется, там есть фраза, в которой по очереди представлена точка зрения четырех человек. И сделать это было очень трудно, очень и очень трудно.

Эвелин Пикон. Как раз об этом я и хотела тебя спросить, интуиция направляла меня именно к этому вопросу.

Хулио Кортасар. До сих пор она тебя не

Страница: | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 |     Дальше>>








Автор текста: Перевод с испанского Н. Богомоловой



Подробности здесь

Стихотворения на сайте «Испаноязычный мир» здесь

Издано на mir-es.com



Комментарии произведения : Испаноязычный мир: поэзия, изобразительное искусство, музыка, голоc.
 Комментарии



Оставить свой комментарий

Обязательные поля отмечены символом *

*Имя:
Email:
*Комментарий:
*Защита от роботов
Пять плюс 3 = цифрой
*Код на картинке:  



Вернуться назад





     



 
Получите электронный абонемент mir-es.com


Купить абонемент

с помощью ЮMoney   



Для развития проекта mir-es.com ссылка

Устанавливайте HTML-код ссылки:

BB-код для форумов:







Главная   Новости   Поэзия   I   Переводчики   I   Галерея   Слайд-шоу   Голос   Песни   Уроки   Стихи для детей   Фильмы  I   Контакты      Регламент

© 2023 г. mir-es.com St. Mir-Es



Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом.
При использовании материалов указание авторов произведений и активная ссылка на сайт mir-es.com обязательны.

       
         


Яндекс.Метрика