Павел Грушко. Ветер жизни мне поёт... Павел Грушко. Ветер жизни мне поёт... : Испаноязычный мир: поэзия, изобразительное искусство, музыка, голоc.

Павел Грушко. Ветер жизни мне поёт...
 




Страница: | 1 | 2 | 3 |

жащая на востоке Каталония — с каталанским языком, особой культурой и литературой. Один из ее самых знаменитых поэтов начала ХХ века Жоан Сальват-Папассейт неподражаемо передает в стихах атмосферу этого края:

Здесь небо бесконечное

и море без конца,

и побережье Гарафа

из влажного свинца…

Здесь Монжуич — как часовой

бессонный на посту,

и сотни мачт — секиры бурь —

трофеями в порту,

где Рамбла, словно карусель,

дает сердцам разгон,

и где над Полем Марсовым

клокочет стадион…

Каталонская поэзия — терпкая, ароматная, вкус этого вина неповторим.

— Как вы выбираете автора для перевода?

— Это те, что завораживают при чтении. Хочется поделиться радостью от прочитанного с друзьями, а для этого текст нужно перевести. Оставляя в стороне заказные работы, именно выбранные по любви, — наилучшие. И зачастую остаются лежать в столе именно они.

Мой перекресток я определяю как Тrans-формы — это моя арт-концепция, основанная на теории и практике литературного перевода как метода перевоплощения в разных жанрах искусства… Это обозначение всего, что я делаю в литературе, театре, кино. Все, что есть в жизни — перевод. Даже речь — перевод с языка мыслей, все, попадая в сознание любого человеческого существа, моментально преображается по-своему. Притом возьмите переводы одного текста разных переводчиков: они будут отличаться, потому что поэтический перевод — это не ксерокопирование иностранного оригинала, а свое прочтение, и когда получается — закрепление на родном русском языке.

Переводят, пересказывают или, по-научному, перекодируют один материал в другой режиссеры театра и кино, которые ставят в пространстве сцены или съемочной площадки текст пьесы или сценария; и актер, делающий то же самое, и художник… Нет в Евангелии описания внешности Иисуса Христа, а сколько художников и писателей переводят, условно говоря, сумму своих впечатлений в тексты самых разных жанров! У меня нет ничего, кроме слова, которое, преображаясь, трансформируясь, позволяет понимать то, что я делаю.

 

Вернемся к юбилейному вечеру, на котором звучали стихи и переводы в исполнении самого юбиляра и его свояченицы (своящерки, как он ее ласково называет) — актрисы Елены Кореневой:

Старый фильм времен войны,

в темноте я вновь мальчишка,

перешитое пальтишко,

пообтертые штаны.

Темнота и бег теней,

по белёсому квадрату

возвращают мне утрату

горестных и гордых дней.


Так и чудится: оставь

этот зал — и за порогом

голод в городке убогом

да осенних сопок ржавь.


В хриплом радио с утра

бьют далекие куранты.

Синеглазые курсанты

репетируют «ура!».

Осень грязью обдает

зелень новеньких мундиров.

(«Школа младших командиров

комсостав стране кует!..»)


Сводки, карточки, костры,

костыли, протезы, палки.

В довоенном одеялке —

теплый комушек сестры.

Паровоз кричит сычом,

долгие снега ложатся.

Если к матери прижаться,

то и голод нипочем.


Что осталось? Что ушло?

Все ушло — и все осталось:

тащится из детства в старость

каждой радости назло!


Почему простые дни

из военных будней серых

до сих пор растут в размерах.

Будто главные — они?


Разгорелся в зале свет,

все выходят в город летний,

и за всеми я — последний —

молчаливый мальчик-дед.

 

И еще:

Капли с крыши мне за шиворот.

Что ты делаешь, Весна?

Неудобно афишировать,

что в меня ты влюблена.

Не тревожь меня, красавица.

Неужели не поймешь:

мне с такою не управиться,

я теперь не молодежь.

Я, конечно, многоопытен,

славу сносную снискал.

Но ведь страхолюдный оборотень,

ужас утренних зеркал.

Но ведь население здешнее

не простит мне никогда

обострение мое внешнее

в столь осенние года.

С мненьями его зловредными

ты, девчонка, не шути.

Те, что водятся с бойфрендами,

прости, Господи, прости.

Так что капли мне за шиворот,

не роняй, Весна, тайком.

Неприлично афишировать,

что с тобою я знаком.

 

А еще Павел Моисеевич любит писать блюзы.

Всегда на этом углу я слышу запах сирени.

Даже в морозный день слышу запах сирени.

Та женщина пронеслась, словно ветер весенний.


Похоже, что я люблю невысоких блондинок.

Так вышло, что я люблю невысоких блондинок.

Бывает, что и высоких, толстоватых латинок.


Я иногда приседаю, поза моя смешна.

Чуть подгибаю колени, поза моя смешна.

И мир, каким его видит маленькая Она.


Было бы что отдать. Всегда найдется кому.

Раз приспело отдать, всегда найдется кому.

Все Маше отдам. А себе ее улыбку возьму.

В исполнении Леонида Каневского мы услышали переводы остроумных эпиграмм, эпитафий и поговорок, которые предварила сентенция самого переводчика: «Правильно спетая мысль не много требует слов». К примеру: «Все Венеры сзади на одно лицо», «Все хотел загрести, а поместилось в горсти», «Вылечил Бог, а деньги врач уволок» и многие другие.

«Переводить испанские пословицы, — поясняет Павел Грушко, — побуждает некое замешательство, когда в переводных произведениях встречаешь их русские подобия, и какой-нибудь испанский идальго, к примеру, начинает вдруг изъясняться по-нижегородски… Возникает всегдашняя переводческая проблема — должен ли переведенный текст выглядеть так, как если бы он был написан по-русски? В своих опытах я, конечно, стараюсь подделываться по форме под русскую пословицу и подрифмовываю даже в тех случаях, когда в оригинале рифма отсутствует. При этом сохраняю по мере возможности своеобразие испанских смыслов. Над каждой пословицей и поговоркой приходится ломать голову, творить некий «обман во спасение». Ведь в целом сами языки, по обмолвке Гумбольдта, лишь синонимичны. Что уж говорить о переводе этих многосмысленных миниатюр, — речь тут идет разве что о посильном переводе. Кратко написанные вещи не обременительны для чтения, они — как на ладони, и хотя бы поэтому могут быть тут же оценены. Особая благодарность — русскому языку».

Вот несколько пословиц и поговорок: «Женщина что курица: дай пинка — и образумится», «Женщина что ослица — без палки не угомонится», «Законов свод, а мы в обход», «Испанец поет, когда злится или банкрот», «Как ни крась, проступит грязь», «Красивая плутовка повяжет, как веревка», «Кто везде, тот нигде», «Кто смерти боится, тому и мед — что горчица», «Мучает изжога — съешь еще немного», «Не по сути судит улица, а как заблагорассудится»…

На вопрос о сегодняшнем состоянии переводческой школы с испанского Павел Грушко ответил:

— Она есть, но висит на волоске, потому что ушли очень мощные ее представители. Покойного Марка Самаева отличала сдержанная музыкальность, плотность поэтического материала, у Анатолия Гелескула был редкий слух, изысканность слога, Владимир Резниченко — смелый ритмический новатор, недавно умерший Сергей Гончаренко выявлял смыслы в парадоксальных отстранениях, Борис Дубин — уловитель тонких смысловых излучений. Все они смогли синтезировать все, что было до них. Сегодня к числу достойных переводчиков-испанистов можно отнести Наталью Ванханен, Катерину Хованович и Марину Киеню. Сложить всех вышеперечисленных вместе — вот вам почти идеальный переводчик. Надеюсь, что еще «прирастут» новые переводчики, если будут читать то, что было до них. Ведь нельзя научить переводу, этому можно только научиться. Без этого «ся» ничего не получится.




Часть третья. Музыкально-художественная

 

Среди поздравлений были высокохудожественные выступления, как, например, кубинского художника Омара Годинеса, который не только выставил на сцене свои картины (мы ими любовались в течение всего вечера), но и сделал игривую инсталляцию на тему пребывания Павла Грушко на Кубе во время съемок фильма «Я — Куба». Инсталляция представляла собой дорожный старый чемодан (чуть ли не тот самый, с каким в шестидесятые годы Павел Моисеевич объявился на Кубе), из которого со смешными комментариями и историями были извлечены банка тушенки и банка сгущенки, буханка черного хлеба, бутылка из-под рома и ветхие письма, пародийно раскрывающие весьма личные моменты жизни юбиляра…

— Это были два замечательных года, ставшие для меня жизненным водоразделом. Мы прилетели с последним самолетом перед Карибским кризисом, когда на Кубе начался настоящий голод. Наш директор картины Константин Стенькин отправлялся на военные




Страница: | 1 | 2 | 3 |   Дальше>>

Издано mir-es.com






Главная   Новости   Поэзия   I   Переводчики   I   Галерея   Слайд-шоу   Голос   Песни   Уроки   Стихи для детей   Фильмы  I   Контакты   I    

         
© 2022 г. mir-es.com St. Mir-Es

Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом.
При использование материалов указание авторов произведений и активная ссылка на сайт www.mir-es.com обязательны.