Шкаф, зеркало, окно. И ни одной звезды. Ночь, как всегда. Я, притупив жевательной резинкой голод, мечтаю, жду, надеюсь... На улице полно людей. Ещё немного - и начнёт светать. Туман редеет. Иссохшая земля. Деревья зябнут, вздрагивая чутко. У берега застыла стая рыб, прозрачных, как вода. Дремота гнезд, согретых уснувшими голубками. А здесь нет женщины. И сердце цепенеет. Мне не хватает ее тепла, движений, слов. Ночь ощетинилась молчаньем. На стены наползают тени, похожие на мертвецов. Ведь здесь укачивала нас вода. Плоть нежную в объятьях угловатых. Мой взгляд тонул в её зрачках. Мы вместе умирали много раз перед рассветом. Я вспоминаю, что запомнил - имя, губы и смех в глазах, воздушность платья, лето... И сладкое тепло ее груди, и это расстоянье меж сосков, измеренное сотней долгих поцелуев, а меж зрачков - биенье сердца и две слезы. Я так люблю её. До самой глубины глубин. И до последних взмахов крыла над пропастью, когда душа и плоть едины. И плоть уже не плоть. И не душа - душа. Жизнь так нелепа без любви. Я понял это. И я люблю её жестокость, нежность... И чистоту! Той ночи не хватает. Пусто. А голос скрипки летит ко мне сквозь темноту. Вчера я видел двух девочек перед витриной. Они причесывались на ветру. На них смотрели через стекло нагие манекены. Три года сердце падало, заслышав паровозный зов. Сегодня это просто машины свист обыкновенный. И лучше сразу, навсегда проститься со всеми днями, встречами, мгновеньями, когда они ещё озарены неомраченной кровью.